Подарки

1.

Охотники возвращались обратно на стойбище. Они шли друг за другом в тишине, и лишь изредка хруст веток под ногами выдавал лесу их молчаливое шествие. Нетрудно было догадаться, что охота прошла неудачно. Никогда раньше по этой тропе не проходила такая вереница людей. То было два племени, объединившихся чтобы хоть как-то выжить в этот суровый сезон. Общая беда помогла забыть им о былой вражде и сплотиться перед лицом неминуемой гибели от голода. Из-за засухи мелкий зверь совсем перевелся в этих местах, а вместе с ним исчезли и хищники. Остались только гиганты, способные пережить трудные времена. Тут обитало только две разновидности подобных монстров. Они являлись существами травоядными, но даже, ни одному из хищников не под силу было бы их одолеть. Так же не было шансов и у группы охотников. Но охотничьи отряды двух племен могли попытать счастья. И все шло к тому, что зверь почти был в их руках. Все уже представили, как запасутся провизией, чтобы благополучно пережить переселение на новое место. Однако произошло все не так. Это случилось внезапно, и жертва вырвалась из ловушки, которую они так долго сооружали.

Каменный Кулак шел позади всех потому, что во всем этом была его вина. Ему доверили очень важную роль в этой охоте, и он потерпел неудачу. Не смотря на то, что его задача была очень ответственной, она не отличалась особой сложностью. Каменный Кулак мог даже с закрытыми глазами выполнить сие задание, с которым в свое время неоднократно справлялся, принося племени богатую добычу. Может потому и пощадили его, что он был хорошим охотником, а ведь со злости могли и растерзать, оставив на съедение падальщикам, прямо в той же ловушке. Но и потому было вдвойне обидно Кулаку, что не оправдал надежд, что оступился на такой мелочи. Так сильно внутри душила злоба, что он сам был готов воткнуть себе в грудь копье, которое сейчас с позором волочил по земле. Только знал Каменный Кулак, что семья без него точно не выживет. Ему было ясно, что ни сегодня, ни завтра его жене и двум детям ничего не достанется из резерва уже довольно сгнивших плодов, которые скрупулезно собрали женщины под иссохшими деревьями.

Один из охотников сбавил шаг, сдвигаясь в конец этой вереницы людей, пока не поравнялся с Каменным Кулаком. На его теле было нанесено множество татуировок, так же было выжжено несколько клейм. Прическа имела странную форму и содержала множество вплетенных элементов. Некоторое время он, молча шел рядом с Каменным Кулаком, но когда тот первый обратил на него свой взор, заговорил:

– Знаешь, я считаю, это несправедливо. Каждый имеет право на ошибку, а ты хороший охотник и уж тебе, то точно дозволено, хоть раз в жизни, оступиться.

Кулак не знал этого человека, следовательно, тот был из другого племени. Кулак помнил набеги воинов Дикой Ночи, как они себя называли, помнил, как те похищали их женщин и забирали все припасы, пока мужчины племени были на охоте. В свете последней неудачи ненависть вновь вспыхнула в нем, и он с силой сжал копье в руке.

– Успокойся Кулак, я не собираюсь дразнить тебя, а хочу лишь помочь, – охотник из племени Дикой Ночи достал из мешка, обитого шкурами, какую-то вещь и протянул ее Каменному Кулаку.

Это был рог спиралевидной формы. Кулак подозрительно посмотрел на него, отчаянно пытаясь вспомнить какому животному, он мог принадлежать. Не найдя в памяти ни одного подходящего зверя, Кулак перевел взгляд на преподнесшего дар, охотника.

– Зачем он мне?

– Не знаю. Я выполняю волю нашего шамана. Меня называют Утренним Ветром. В племени я занимаю должность руки шамана, представляю на охоте нашего духовного наставника и выполняю его поручения. Те, кто умеют говорить с духами, становятся странными людьми, поэтому, я никогда не спрашивал его о цели заданий, которые он мне дает. Вот и сейчас он попросил передать этот рог тому, кого постигнет неудача, и от кого все отвернутся. Не знаю, откуда он знал, что с тобой все так произойдет, и ты тоже об этом не думай. Духи не любят когда их намерения подвергают сомнению. Просто возьми этот дар, который должен спасти тебя от голода и семью твою, и племя твое, и весь род наш. Так сказал шаман.

– Почему я должен верить вашему шаману. Между прочим, сегодня утром на стойбище он устроил драку с нашим. Откуда мне знать, может духи вашего племени хотят зла нашему.

– Духам все равно, к какому племени ты принадлежишь. В любом случае я свое задание выполнил, теперь все зависит от тебя, – удрученно произнес Утренний Ветер и положил рог на землю к ногам Кулака. – А ведь шаман знал и то, что ты не сразу согласишься. Он просил пока подержать его в секрете от остальных людей, как ваших, так и наших. Ах да, еще он велел тебе насыпать внутрь немного земли, если ты все-таки согласишься взять подарок духов.

Утренний Ветер ускорил шаг, пытаясь нагнать свое прежнее место в строю, а Кулак остановился, в недоумении разглядывая, лежащий на земле рог. Выждав пока Утренний Ветер и остальные охотники отойдут на расстояние, он присел, зачерпнул щепотку земли и насыпал внутрь рога. Затем снял свой заплечный охотничий мешок и принялся засовывать рог внутрь. Однако его мешок оказался меньше, чем был у Ветра, и рог не так просто было в него втиснуть. В тщетных попытках Каменный Кулак опрокинул мешок вместе с рогом, и увидел, что из его подарка высыпались зерна. Кулак поднял их и увидел, что эти зерна имеют странную форму, он понюхал и попробовал их на вкус. Запаха они не имели и были почти безвкусными. Однако неожиданно Кулак ощутил, что чувство голода, постоянно терзавшее его на протяжении нескольких дней, постепенно начало исчезать.

Спустя некоторое время Кулаку совершенно расхотелось есть. Но больше он обрадовался не собственной сытости, а своей догадке, касательно этой вещицы. Кулак насыпал еще земли в рог и через несколько мгновений вновь опрокинул его. Все оказалось так, как он и предполагал, рог превращал землю в еду, причем, похоже, даже крупица этой еды могла прокормить взрослого человека. Плохое настроение и все образы неудачной охоты в раз улетучились, теперь он на радостях прямо с первой попытки засунул рог внутрь мешка. Вскинув его на плечо, Каменный Кулак побежал догонять остальных.

***

Золотое обрамление стен переливалось краснотой заката. Найлиус, сидя у окна, наблюдал за садящимся солнцем. В этих краях солнце очерчивало на небе большой круг и вечером мгновенно исчезало за горизонтом. Найлиус сравнивал это с тем, что предстоит его государству, оно так же быстро исчезнет с земной арены, однако неизвестно наступит ли когда-нибудь восход. Солнце скрылось за горами, как делало тысячи дней до этого. Нет такой силы, которая способна остановить этот процесс. Так же нет такой силы, которая остановит надвигающиеся войска Тарунта. Разведчики донесли, что уже через три дня из-за этих гор, где сейчас скрылось солнце, должны показаться полчища врагов.

Найлиус вернулся и занял свой трон. Он не любил этот позолоченный стул, который сейчас еще раз напомнил ему о той ответственности, что лежала на нем. Да, он не был идеальным правителем. Много раз расходовал казну в личных целях, принимал, решения стоившие жизни невинным людям. Но сейчас это было неважно, скорее всего, он не войдет в историю плохим правителем. Вероятно, он вообще не войдет в историю, как и его народ. Захватчики Тарунта сжигают все манускрипты, не имеющие практической ценности. Это очень прискорбно, потому что Аривадии есть, что оставить следующим поколениям. Найлиус хоть и не был умелым управляющим, но он был патриотом и всегда старался сохранить наследие своего народа.

Аривадия была изолированным государством, расположенным на полуострове и отгороженным от остального мира цепью гор. Несколько городов и деревень, это все, чем могла похвастаться география страны. Однако культурного наследия накопленного ее народом хватило бы на пять крупных цивилизаций. Обитель художников, поэтов и зодчих никогда не нуждалась в большой армии. С остальным миром связь поддерживалось через купеческую Олдонию, островное город-государство к востоку. Наука и техника была не сильной стороной Аривадии, однако ремесло всегда оставалось на высшем уровне, это и привлекало купцов с востока.

Наступили сумерки. В помещении начало темнеть, позолота теперь казалась черной. В тронный зал вошел слуга, и встал у входа, дожидаясь пока его заметят.

Что у тебя? – спросил Найлиус.

Ланданикс, наследный принц Олдонии, просит у тебя аудиенции, князь. Его корабль причалил на закате, – выпалил слуга и склонил голову.

Хорошо я приму его, – ответил князь.

Бархат на платье принца даже в сумерках блестел и лоснился от света свечей, в спешке зажженных слугами. Кожаный пояс украшала бляха по форме напоминающая голову древнего змея, символ Олдонии. Принц присел на одно колено и склонил голову. Затем встал, и, посмотрев Найлиусу в глаза, произнес:

– Приветствую тебя князь, я привез тебе подарок от Олдонии.

У царя Олдонии было восемь сыновей и все считались наследными принцами. Кто из них станет новым царем, будет известно, только после смерти отца. Вердикт давно был вынесен и записан в завещании, которое хранилось в надежно охраняемом святилище, такова традиция. Может потому в Олдонии никогда не было дворцовых переворотов. Найлиус был знаком только с двумя принцами, имена остальных он даже и не помнил. Поэтому он пытался разглядеть лицо посланца, которое от его взгляда заслонял бархатный капюшон.

– Мы всегда рады гостям Олдонии – сказав это, князь прервался. Глубоко вздохнул и продолжил – но боюсь, сейчас не лучшее время для визитов и дружественных подарков. Вы должны знать, что Тарунта объявила нам войну, сейчас их огромная армия движется на нас. Уже через неделю от моего дворца останутся только камни. Поэтому я вынужден отказаться от подарка и в целях вашей же безопасности попрошу вас покинуть Аривадию.

– Ты заблуждаешься князь. Наш подарок, это как раз то, что тебе нужно.

Найлиус решил, что принц решил над ним пошутить. Сейчас уже не имеет смыла поддерживать хорошие отношения с Олдонией, поэтому может приказать казнить наглеца, подумал князь.

– Если Олдония хочет своим подарком выразить свое сочувствие, то пусть знает, что мы не нуждаемся в жалости. Мы нуждаемся в армии численностью в сотню дружин.

– Тебе не нужна армия князь, мы даруем тебе оружие, способное заменить тысячу дружин, – Принц подозвал свиту, которая несла узорный серебряный сундук, и достал оттуда щит с кинжалом. После чего он положил их перед троном.

Внутри Найлиус закипел от ярости, очевидно, его догадка была верна. Он твердо решил, что за такое оскорбление, отрубит хаму голову. Однако сперва, он выскажет все, что думает о его меркантильной стране, которая, вероятно, уже продалась Тарунта.

Видя, как лицо князя багровеет Ланданикс, принялся спасать положение – Не торопись с выводами, князь. Вижу, что ты негодуешь по поводу моего подарка и гневаешься, полагая, что наши намерения не серьезны. Позволь объяснить.

Князь смягчился, но все же высказал принцу свое раздражение: – Вы думаете, у нас нет оружия. Что ж, вы глубоко ошибаетесь, то, что мы вам продавали, это хлам по сравнению с тем, что лежит в наших оружейных. Сталь Аривадийских мечей разрубит даже камни. Наши доспехи не пробить и самыми острыми пиками. Но мы бессильны против огненных арбалетов, которыми вооружены воины Тарунты. Нам нечего противопоставить их огненным катапультам. Лучше бы Олдония снабдила нас всем этим, чем давать нам тупые ножи, – в это время Найлиус проверял остроту дареного кинжала.

– То, что ты перечислил, князь, в Тарунте называют мушкетами и пушками. И знаем мы это лишь по слухам. Тарунта – закрытое государство, она не ведет переговоры, и за ее пределы не пускают ни купцов, ни послов, ни странников. Свои секреты они хранят очень надежно. Тарунта не проиграла еще не одно сражение, поэтому ни у кого не было возможности забрать себе их оружие в качестве трофеев. Их военная машина захватывает страну за страной, разграбляя богатства и уничтожая население. Они не берут в плен, им не нужны даже рабы. Будь уверен князь, после Аривадии, они примутся за Олдонию. Оба наших государства выгодным им для постройки портов. Тарунте не нужны купцы или ремесленники, им нужна территория. Посмотри в свой двор, – принц указал на окно. За окном в центре княжеского двора располагалась спиралеобразная скульптура, давно уже потерявшая истинные черты под влиянием времени, вероятно, изначально она была похожа на рог, – Насколько я знаю, это произведение искусства не принадлежит скульпторам Аривадии, и когда ваши предки только пришли на эту землю, она уже стояла тут. Что ты знаешь, князь, о народе, который ее создал? Ты знаешь только, то, что тут кто-то жил до вас. Пушки Тарунты разрушат эту скульптуру, как и все, что создано вами после. Но все-таки их оружие, хоть и мощное, но не самое совершенное…

Принц кивнул в сторону щита, который по-прежнему лежал у ног Найлиуса, в то время как он рассматривал кинжал, – возьми щит, князь и посмотри на него.

Найлиус подобрал щит и глянул в свое слегка искаженное металлом отражение. Но уже спустя секунду отражение сменилось на изображение дальнего конца тронного зала. От удивления князь выронил щит, и тот со звоном ударился об пол.

– Наши купцы привезли два комплекта этих артефактов из далекой страны, которая находится за двумя океанами. Один мой отец оставил себе, а второй вручает тебе, князь Найлиус, правитель Аривадии.

– Введите пленника – тут же повелевал Ланданикс, – в зал ввели человека с завязанными руками и с повязкой на глазах. – Этот тарунтский шпион был пойман во дворце Олдонии, считай, он прилагается к подарку. А теперь выведите его во двор. – Невольника увели из тронного зала.

– Позволь, продемонстрирую, как работает это оружие. Возьми щит в левую руку, а кинжал в правую и представь перед собой двор, что под твоими окнами.

Князь сделал все, что сказал ему Ланданикс, и увидел на щите вид двора вместо своего отражения. Шпион стоял на коленях, сзади к нему была представлена сабля стражника.

– Теперь порази врага кинжалом! – сказал принц.

Найлиус ткнул острием ножа в изображение шпиона на щите. Спустя мгновение пленник забился в конвульсиях, стражник отпрянул от него. Казалось, он сгорал изнутри, пока через короткий промежуток времени от него не остался только пепел, странного синеватого оттенка. Князь еще долго в ужасе наблюдал за прахом, пока поднявшийся ветер не разнес его по двору, отчего спиралевидная статуя немного посинела.

***

Машина ехала медленно, трафик в это время суток был напряженный. С приоткрытого окна дуло приятным ветерком. На небе стало облачно, отчего невыносимая летняя жара сменилась на комфортную прохладу. Обычно такая погода всегда поднимает настроение и зовет прогуляться. Однако Найлину было совсем не весело, он застывшим взглядом смотрел на полосу встречного движения.

Таксист беспрестанно о чем-то говорил, – представляете, в газете прочитал, один ученый полагает, что мы состоим из каких-то шариков притягивающихся как магниты. А еще, что все вокруг могут пронзать какие-то лучи невидимого света. Нет, ну только подумайте налоги идут на забавы сумасшедших. Исследования этого придурка, конечно же, раскритиковали, но представьте, сколько еще таких бездельников в лабораториях. Нужна реформа науки. В конце концов, нужна новая власть, которая будет правильно распоряжаться деньгами. В медицину надо вкладывать, ведь, сколько еще неизлечимых болезней.

Найлин не слушал таксиста, но последние слова донеслись до него отчетливо «неизлечимая болезнь». Так ему сказали в больнице, в которую он сейчас направляется, и где лежит его жена. Сразу после свадьбы у неё обнаружилось смертельное заболевание. Медицина была бессильна. Сейчас она уже на последней стадии и все что Найлин мог для нее сделать, это навещать каждый день. А ехал он из другой больницы, с противоположного конца города. Там доживал свои дни его отчим. Этот человек был другом семьи, и он не бросил ребенка, когда его родители трагически погибли в результате пожара. Он многое сделал для Найлина и был для него самым родным человеком. Однако сейчас Найлин никак не мог помочь отчиму. Врачи сказали, что болезнь отчима излечима, но вот его возраст уже не тот и организм не справится с тяжелым лечением.

Каждый день Найлина начинался с посещения больниц, и он видел, что состояние самых близких ему людей становиться все хуже и хуже. Бессилие перед неминуемой трагедией вызвало у него тяжелейшую депрессию. Найлин потерял интерес к жизни, бросил работу и начал выпивать. Он чувствовал, что его душа умирает вместе с ними. Тяжело смириться с потерей и жить дальше, когда даже еще никто и не умер.

Внутри больницы стоял типичный запах лекарств, вместе с блеклой покраской коридоров он создавал гнетущие впечатления. Все было, как и прежде медперсонал ходил из палаты в палату, техничка мыла пол, только один персонаж выделялся на их фоне. Это был человек в серой форме с пистолетом, стоявший возле одной из палат. Несомненно, он охранял какую-то важную персону, возможно даже депутата. Найлин не удивился, что в обычную больницу поместили не простого смертного. Недуг, которым страдала его жена, был редким заболеванием, и эта больница единственная в городе имела отделение, для лечения подобных больных. Найлина больше удивлял тот факт, что даже сильные мира сего невластны над неминуемой гибелью от мельчайших тварей – простейших микроорганизмов.

Алурия, молча, с застывшим взглядом, лежала на больничной койке. Лицо ее уже не было таким прекрасным, как во время их свадьбы. Лицевые мышцы, искалеченные болезнью, образовывали неприятную гримасу. Алурия еще могла говорить, но, вот уже целый месяц, принципиально, молчала. Последние слова, которые она сказала Найлину, были прощанием. После чего она запретила ее посещать. Однако он все равно приходил, но она с ним больше, так, ни разу и не заговорила.

В палату зашел врач. Найлин не сразу понял, что это был новый для него человек, за последнее время все лица врачей казались ему одинаковыми.

– Здравствуйте, меня зовут Октий, я новый врач Алурии.

– Здравствуйте, а где…?

– Ушел в отпуск, – не дал ему договорить Октий и перевел взгляд на Алурию.

Найлин долго смотрел на нового доктора, не зная, что спросить. Вопросы о состоянии здоровья или о терапии казались ему глупыми, потому что он уже заранее знал ответ.

– Пройдемте ко мне в кабинет, нам нужно оформить кое-какие бумаги – сказал Октий.

Когда они выходили, из палаты Алурия по-прежнему продолжала смотреть в невидимую точку на стене. Кабинет врача находился неподалеку от палат. Войдя в него, Найлин сел на стул и полез в сумку за бумагами.

– Не надо, – остановил его Октий, – я позвал вас не за этим.

Устроившись в кресле, он продолжил, – Не буду скрывать, нет никаких надежд. Но у меня есть для вас кое-что, – нагнувшись, он достал из выдвижного ящика кубок и поставил его на стол.

– Возьмите это. Я привез его с востока. Давно, знаете ли, увлекаюсь нетрадиционной медициной. Монахи сказали, что если испить из него воды, то может произойти одно из двух: он, либо поможет, либо облегчит страдания. Вашей жене осталось немного, можете рискнуть. Ей терять уже нечего.

Найлин скептически относился к мистике и любым магическим практикам. Но сейчас его рациональный мозг уцепился за эту идею, хоть недоверие было еще сильным.

– А почему бы вам не испробовать свое средство на ком-нибудь, перед тем как предлагать Алурии. Вон хотя бы на том депутате.

–Хм… – усмехнулся доктор, – Во-первых, все наши действия в той палате строго контролируются, во-вторых, я не могу этого сделать как медик, ну и, в-третьих, я просто не хочу этого делать. Вам кубок в любом случае важнее. Вас Найлин зовут, ведь так? Тогда вы наверно знаете, что ваше имя означает «не сдающийся», и происходит от имени князя из одной легенды, который в одиночку остановил, целую армию. Он не дрогнул перед ордами врагов, за что боги послали ему свою силу. А даже если вы во все это не верите, хуже в любом случае уже не будет.

Найлин взял кубок и безмолвно отправился в палату к жене. Алурия смиренно выполнила просьбу мужа и сделала несколько глотков из металлической расписанной чаши, после чего снова уставилась на стену. Найлин поставил кубок в тумбочку, поцеловал супругу и отправился домой.

Через три дня анализы показали, что жена абсолютно здорова и идет на поправку. Найлин до последнего не мог в это поверить, пока не увидел ее здоровое лицо и не услышал: «Здравствуй любимый». Он залез в тумбочку, схватил кубок и со всех ног выбежал из здания, чтобы поймать такси. Как бы он не торопился, было уже поздно. Врачи сказали, что состояние его отчима ухудшилось и несколько минут назад наступило состояние клинической смерти. Найлин ворвался в палату, где несколько людей в белых халатах производили реанимационные действия.

– Вам сюда нельзя, – сказал один из них.

– Он будет жить? – спросил Найлин.

– Мы делаем все что можем, ответил, врач, оттесняя его к двери.

Другой крикнул, – наступает некроз! Вколоть ему четыре кубика?

Врач, выпроваживающий Найлина, развернулся и ответил, – не надо, нет смысла. После некроза летальный исход уже неизбежен, – следующие слова он адресовал Найлину, – Что ж у вас есть где-то две минуты, чтобы проститься.

– А можно я выполню последнюю волю отца? – спросил Найлин, – он просил, чтобы я дал ему перед смертью испить из этой чаши, – Найлин продемонстрировал кубок врачу.

Доктор сделал удивленное лицо, но все-таки обреченно кивнул. Найлин бросился к умывальнику, налил в кубок воды, и залил ее отчиму в рот. После этого он в напряженном ожидании стал наблюдать за бездыханным телом. Прошло десять минут, но так ничего и не произошло.

Врачи покинули палату, остался только главный. Он подошел к Найлину сзади и положил руку ему на плечо. – Сожалею, но вынужден констатировать факт смерти.

Едва сдерживая, слезы Найлин перевел взгляд с мертвого отчима на столик, стоявший справа от койки. На столике находилась рамка с фотографией и надписью: «Я и сын»…

Спустя несколько дней где-то ото сна очнулся человек. Было холодно. Сознание возвращалось медленно. Мысли путались. Ему было страшно, потому что он не помнил, как здесь оказался. Когда он осмотрелся по сторонам, то понял, что находится в морге, от чего стало совсем жутко. Однако никаких объяснений или воспоминаний по этому поводу у него не нашлось. В голове витала только одна мысль о том, что приемный сын обещал сегодня его навестить.

***

Виталий проснулся в 9.00, как и было запрограммировано. День как обычно начинался с тестирования мозговых модулей. Следующим делом он просканировал свое физическое состояние, просмотрел оставленные сообщения, загрузил последние новости и сверился с намеченным графиком. Все процедуры заняли у него шесть секунд. Уже давно существовали модули в два раза быстрее, но он оставался преданным старым, так как считал их более надежными. Нельзя рисковать, устанавливая мало тестированное оборудование, особенно когда дело касается собственной головы.

Поднявшись с постели, Виталий подошел к столу. Странно, – подумал он, – почему биосборщик не отреагировал на сигнал моего пробуждения. На приборе, ставшим объектом его внимания, мигала надпись: «кончилось сырье». Биосборщики с автоматической заправкой были громоздкими, поэтому Виталий от них отказался. Достав из стола пакет с серым веществом похожим на грязь, он засыпал его в биосборщик. Эта бесхитростная операция создавала для Виталия ощущение, того что он выполняет хоть какие бытовые дела и доставляла определенное удовлетворение. Спустя несколько секунд из сборщика на лоток выкатились две пилюли. Виталий сел на кресло и проглотил их.

В ожидании наступления сытости он мысленно активировал просмотр новостей. Тут же создалось ощущение того что он перенесся в другую точку пространства. Это новое место вызвало неприятные ощущения. Вокруг была разбросана синеватая пыль. Виталий понял что это, отчего внезапно стало мерзко. Откуда-то дикторский голос начал вещать о случившемся, а картины вокруг Виталия начали меняться одна за другой, показывая прочие места происшествий.

 «Вчера была взломана система защиты на 1326/145 улице, в результате были отключены защитные поля в радиусе километра, где в основном располагалась исследовательская лаборатория киборгазации. После чего применились квантовые дезинтеграторы, в результате был убит весь персонал лаборатории, 124 человека. Такого жестокого террористического акта мир не помнил уже давно. Преступников отследить не удалось ни по квантовому следу, ни по электронному адресу с которого производился взлом. Ответственность за содеянное взяли на себя члены сообщества инвайроменталистов, зовущее себя «дети Природы». По факту геноцида ведется расследование».

Остальные новости были ни чем не примечательными. Виртуализация закончилась. Сознание Виталия вернулось обратно в комнату, но образы вырожденной углеродной пыли человеческих останков еще долго стояли перед глазами. Виталий не устанавливал эмоциональный модуль, так как считал, что виртуальная радость хуже настоящей. Сейчас он жалел, что реальная печаль тоже куда сильнее виртуальной. Он никогда не был сторонником тотальной киборгизации человечества и считал, что чувства необходимо оставить на откуп биологии. Однако инвайроменталистов, призывающих снова взяться за мотыги, он вообще презирал, особенно за те средства, которыми они добивались своей цели.

Перед тем как покинуть жилище он получил сообщение о выходе новой версии ДИС. Наверное, в связи с текущими событиями усилили защиту, – подумал Виталий, доставая из шкафа сосуд конусообразной формы. На нем горел желтый индикатор, который свидетельствовал о том, что обновление прошло успешно. Виталий налил в сосуд воды и дождался пока нанороботы, генерируемые этим прибором не заполнят жидкость. После этого он выпил содержимое бокала и  новая версия Дополнительной Иммунной Системы, сокращенно ДИС, проникла в его организм. Подождав еще несколько минут, он вызвал в мозгу медицинский модуль и проверил свое состояние. Все было в порядке, новые нанороботы благополучно уничтожили старых, и принялись выполнять свои функции. На душе стало спокойней. Виталий часто проверял медицинский модуль, чтобы успокоиться или поднять себе настроение, зная, что ты абсолютно здоров. Многим молодым было не понять этого, наверно потому что они не застали прежних времен, когда люди умирали своей смертью. Виталий помнил ту эпоху, он был одним из самых старых людей планеты. В прошлом месяце ему исполнилось 652 года.

Но в душе он был по-прежнему молод и всегда стремился узнать, что-то новое. Сейчас он занимался исследованием одного древнего вида, имевшего странную биологию и вымершего практически одновременно по всей планете. Так же он изучал проблему древней исчезнувшей цивилизации. Как показали раскопки уровень развития у нее был очень высок, но до сих пор не понятно почему она канула в лету, не оставив никаких следов в истории. Кроме того у Виталия было множество увлечений. Именно увлечений, так как в расцвет экономики изобилия, термин «работа» навсегда сгинул из словарного запаса. Когда не надо больше думать о том, как прожить, у человека появилось множество увлечений. Кроме того общество перестало делиться на касты посвященных. Не было как прежде жрецов, посвятивших всю свою жизнь одной отрасли, и говорящих, на только им одним, понятном языке. Нанотехнологическое и биокибернетическое усиление возможностей человека, как умственных, так и физических, привело к тому, что каждый, совсем не утруждая свой интеллект, смог бы в деталях понять даже физику высоких энергий. Неограниченное продление жизни позволяло усваивать все премудрости бытия, а мозговые кибермодули не давали все это позабыть. В моду прочно вошла наука, все остальное было просто скучным. Виталий, как и многие другие, всегда интересовался фундаментальным естествознанием, тем, что уже тысячелетия не выходило из моды. Люди всегда хотели знать основы основ. Вот и сегодня он собирался на одну из крупнейших конференций, посвященную поискам «Теории Всего», это был один из немногих форумов по традиции проводившихся в живую. Каждый год там встречались люди, и им казалось, что они уже на пороге открытия, но абсолютная истина всегда ускользала. Однако Виталий верил, что когда-нибудь он обязательно до нее доберется.

От мыслей его оторвало легкое ощущение полета. Дверь его квартиры выходила на улицу, прямо на высоте 150 этажа. Виталий шагнул наружу и, пролетев три метра вниз, он снова мягко набрал высоту. Сверхпроводящее поле подхватило его диамагнитные элементы, имплантированные внутрь костей. Виталий задал направление в навигационный модуль и, отвлекшись от вечных истин на созерцание мегаполиса, отправился в зал конференции.

Город простирался до самого горизонта. Земли под ногами видно не было, казалось, основания небоскребов пропадают в бездне. Крыши и фасады домов, покрытые разнообразной растительностью, создавали впечатление гигантского леса. Изредка попадались невзрачные серые монолиты. Вокруг них клубился смог. Это были строящиеся здания, возле которых сновали триллионы нанороботов, сливающихся в сплошной конструкционный туман. Тихий гул доносился откуда-то сверху, так слышался шум транспорта, летающего над облаками. Виталий наблюдал, как люди плыли между строениями по воздуху. А выше домов можно было увидеть странные фигуры похожие на птиц. Некоторым доставляло особое удовольствие без всяких приборов парить выше всех, поэтому они даже не побоялись изменить свою анатомию, вырастив себе гигантские крылья. Пока что еще мало кто готов на радикальные перемены облика, но вскоре мы совсем не будем походить на людей, – подумал Виталий, заворачивая на перекрестке.

В голове возник сигнал запроса на общение. Виталий, дал добро и внутрь его разума влились чужие мысли:

– Приветствую. Извините, что вторгаюсь, вы ведь тот Виталий, который открыл, что хомониды вымерли одновременно по всей планете.

– Да это я. Странно, ведь копирайт и авторство умерли пять столетий тому назад. Сейчас не принято запоминать первооткрывателей, – отправил Виталий обратно мысленное сообщение.

– Ну, я с этим не согласен. Многие традиции современников отнюдь не способствуют развитию общества, – сказал ментальный собеседник уже своим голосом, подлетев сбоку к Виталию. – Простите, не представился. Меня зовут Джон. Если вы тоже направляетесь на конференцию, то нам с вами по пути.

Виталий был немного напуган тем, как неожиданно возник этот Джон, и еще, потому что принял его за инваройменталиста, учитывая сказанное им про традиции. Благо если все обойдется бредовой лекцией. Яркие картины синего вырожденного углерода еще не успели покинуть его память.

– Я вот тоже долго думал, что бы такое дать человечеству. Чем бы таким заняться ради общего блага. Но когда представлю, что после никто меня даже и не узнает, то желание стараться сразу пропадает.

– Вы тоже ученый? – спросил с подозрением Виталий.

– Да сейчас полпланеты ученых, и каждый что-то открыл, что-то придумал.

– Ну, наверно, поэтому и нет смысла запоминать имена половины всего населения Земли.

– Возможно, вы правы. И все-таки я продолжал думать, что можно подарить обществу, у которого все есть? И знаете, я ничего ни хочу дарить ему. Давайте я лучше подарю это вам, а вы поступайте как знаете. За такой-то научный труд, вас точно все запомнят. – Джон протянул ему книгу, на которой были выгравированы буквы «Теория Всего».

Виталий сперва удивился, взяв в руки фолиант, но потом понял, что это электро-нейронный загрузчик, изготовленный в виде книги. – Вы действительно думаете, что вам удалось сделать то, что не получалось ни у кого до этого?

– Да, там внутри абсолютная истина бытия, и я не хочу быть тем, чье имя всегда будут с ней связывать. Прочтя мои доводы, вы все поймете. Переведите мозговые модули в интенсивный режим. До конференции еще полчаса, у вас предостаточно времени, чтобы ознакомиться. А я прощаюсь с вами, там мне делать нечего. Удачи с выступлением.

Джон свернул на соседнюю улицу и полетел в обратном направлении. Виталий же поднялся выше уровня пешеходного движения и завис в воздухе, разглядывая загрузчик. Дизайн был сделан небрежно. Неужели ручная работа, – подумал он, – нанороботы делают все с идеальным качеством. Повертев книгу в руках, Виталий открыл ее и вместо страниц увидел конектор. Приложив к нему имплантат, вживленный в большой палец левой руки, он принялся считывать информацию.

2.

Человек, у которого было выжжено клеймо в виде рога на груди, подошел к едва дышавшему соплеменнику и вонзил свой нож ему в горло. Удар был такой сильный, что деревянная рукоять переломилась, а у несчастного даже что-то хрустнуло. Кремнеевый наконечник остался внутри, а наружу струями полилась кровь. Пять секунд агонии и жертва закрыла глаза. Заклейменный  равнодушно посмотрел на стоявшего поодаль гладиатора и бросил ему пилюлю. У гладиатора не хватило сил даже на то, чтобы просто поднять руку и поймать  ее, однако он мгновенно кинулся искать свою награду в том месте, куда она упала. Туда же ринулся кто-то из толпы людей, наблюдавших за поединком из загона. Но гладиатор мгновенно среагировал и заколол его своим копьем. Казалось, что силы вновь вернулись к нему. Жадный зевака упал навзничь, и ни у кого больше не возникло желания присвоить себе вознаграждение гладиатора.

Распорядитель турнира спросил у толпы:

– Кто-нибудь еще хочет сразиться за божественное зерно?

За ним на возвышениях, расположенных по краям окруженной частоколом арены, стояли четыре лучника. Они были вооружены примитивными луками, но острие их стрел, направленных в толпу и тетива, натянутая до предела, внушали страх. У каждого из лучников был выжжен рог на бедре. Выход из загона охранялся такими же воинами, только с копьями в руках, поэтому толпа стояла смирно. Распорядитель, продолжил свою речь:

– Если не будет желающих, нам придется казнить кого-то из вас. Наш бог требует крови, взамен за свои дары. Каждую полную луну месяца мы должны приносить ему в жертву шесть человек. Но воин, павший в бою стоит трех трусов. Так или иначе, мы – жрецы отплатим нашему повелителю. Сегодня я судья и исполнитель воли божьей, и мне дарована власть лично выбрать жертв, если среди вас не найдется еще двух достойных бойцов.

После своей пламенной речи распорядитель достал клинок ножа из мертвого тела поверженного. Потом он покинул арену и, поднявшись по лестнице, подошел к постаменту, на котором стояла огромная статуя – изваяние рога. Окропив ее кровью, судья закричал, что есть мочи. Жрецы на дальних трибунах во главе с патриархом, который восседал выше всех и выделялся клеймом на лбу, поддержали его крик. Вернувшись на арену, распорядитель сначала подошел к пятой возвышенности на противоположном от толпы конце арены и бросил щепотку земли в рог, с которого собственно и была сделана проекция статуи, и который был здесь тем самым кровожадным богом. Затем судья извлек из рога пилюлю и продемонстрировал ее толпе. «Бог сегодня милостив и дает вам еще одну попытку. Итак, есть желающие?». Люди, у которых клеймо находилось на ступнях в напряжении стояли в загоне за пределами арены. Среди этой толпы, в ужасе смотрящей то на лучников, то на рог, двое переглянулись между собой и почти одновременно подняли руки.

Огненный Глаз знал, на что вызывается и то, что бежать было некуда. Прямо лучники, справа трибуны, слева река, сзади загон. Его противник на арене ждал сигнала. Огненный глаз воткнул свое гладиаторское копье в землю и тут, в лучников охранявших арену полетели стрелы с той стороны, где была установлена статуя. Соперник Огненного Глаза кинулся на судью и всадил в него копье. На трибунах и в загоне поднялась паника. В общей суматохе Огненный Глаз подбежал к рогу, и, схватив его, бросился к реке. У него не было никаких шансов переплыть бурный горный поток, особенно после того как в плечо вонзилась стрела. Рог пошел ко дну, а затем его понесло вниз по течению. Перед смертью в голове у Огненного глаза промелькнули не только воспоминания о былом; в последний миг ему показалось, что он увидел грядущую судьбу племени.

Каменный кулак – дед Огненного глаза рассказывал ему, каким образом в племени появился этот божественный рог. Он принес его с охоты и поначалу, как ему велел Утренний Ветер, скрыл его от всех, кормя только себя и свою семью. Однако на третий день, когда от голода умер шаман племени Дикой Ночи, Каменный кулак не выдержал и рассказал, обоим племенам о подарке, который тот ему сделал. Кулак никак не мог понять, почему шаман не воспользовался рогом сам. Желая в этом разобраться, Кулак попытался найти Утреннего Ветра, но все ему говорили, что в их племени никогда не было должности Руки шамана, и никто даже не слышал об этом имени.

Решив не искушать духов, намерения которых неисповедимы, Каменный Кулак прекратил свои поиски. К тому же теперь стало не до них, когда оба племени объединились, а вожди племен объявили его их единым наставником. Новое племя перестало кочевать и начало вести оседлый образ жизни. Смертность упала, женщины стали рождать много детей. Со временем к племени присоединились другие кочевники. Три поколения новое племя жило, не зная забот. Но человек так устроен, что если у него нет никаких проблем в жизни, то ему становится скучно. Поначалу скуку убивали созиданием. Строили дома и арены для игр, рисовали на скалах, разыгрывали спектакли. Кульминацией этого культурного подъема стала гигантская статуя, возведенная в честь рога, которого теперь стали считать толи посланником бога, толи самим богом. О духах все со временем забыли. Раньше когда человеку приходилось добывать еду, суровая погода была серьезной помехой в этом деле, но теперь нет смысла обожествлять и умилостивлять стихии.

Однако ни культура, ни религия не смогли уничтожить скуку. Безделье повсеместно царило в племени, а оно всегда порождает жестокость. Общество со временем начало делиться на касты. Верховная каста жрецов объявили себя голосом бога, и захватила рог себе. Остальным пища выдавалась раз в день и только за какие-нибудь услуги или подарки жрецам. Но тем все равно было скучно, поэтому они ввели жертвоприношение и гладиаторские бои.

Внук Каменного Кулака Огненный Глаз не входил ни в касту жрецов, ни в касту воинов. Ему досталось клеймо на ступне. Однако Стопы, как называли представителей этой касты, помнили, кто был дед Огненного Глаза, поэтому он всегда был в авторитете среди униженных. Однажды ему удалось организовать восстание, но оно потерпело неудачу. Огненный Глаз погиб, а рог был утрачен навсегда. К тому моменту численность племени была сопоставима с численностью небольшого города, но никто не знал, как добывать пищу естественным путем. Девяносто процентов племени вымерло. Выжили наиболее приспособленные, в основном это были Стопы, некогда представители низшей касты. Собравшись вместе, они покинули поселение, и ушли на север. На том месте под тяжестью лет не сломилась только статуя, единственный свидетель этих событий.

***

Князь задремал, но щит с кинжалом он по-прежнему держал в руках. Снотворное зелье сработало, подумал Мориум. Уверенный голос говорил ему, что пришла пора действовать. Мудрый голос просил проявить осторожность. Грозный голос пока молчал. Мориум как всегда прислушался к голосам и решил начать операцию. Он кивнул стражнику, стоявшему по правую руку от князя. Тот быстрым движением обезоружил второго охранника и приставил к его горлу меч. Князь проснулся и даже не успел опомниться, как Мориум выхватил щит из его рук, однако кинжал остался в руках монарха. Тщетно сбрасывая сонливость, князь решил бежать, но от удара по голове потерял сознание и упал рядом с троном. Остальные стражники поздно поняли, что происходит, ибо Мориум уже успел вооружиться кинжалом.

Уверенный голос приказал убить охрану, Мудрый подсказал начать с арбалетчиков на балконах, Грозный сохранял тишину. В считанные мгновения вся стража тронного зала была распылена на атомы. Оставшиеся стражники дворца, вбежав внутрь, остановились в нерешительности, глядя на синий пепел и на Мориума, который с сосредоточенным видом смотрел на щит. Кинжал Мориума был наготове. Все кто стоял у входа держались в поле зрения, они четко просматривались на поверхности щита. Любой, кто сделает малейшее движение, будет уничтожен.

Напряжение нарастало, стража была готова броситься бежать, но каждый знал, что от того оружия, которое Мориум держал в своих руках спрятаться невозможно. Мудрый голос предложил не молчать, Уверенный заставил объявить себя новым правителем, Грозный голос все так же оставался немногословным.

– Я Мориус Великий, теперь вы подчиняетесь мне. Я новый князь Аривадии!

Первым на колени пал стражник-предатель, пока что единственный сторонник Мориума. Но уже через миг количество подданных в разы увеличилось. Все стражники, ворвавшиеся в зал, уже стояли на коленях, приветствуя очередного монарха. Одни были рады переменам, другие в ужасе думали о последствиях, третьи, которым уже надоела эта вечная игра в «царь-горы», подумывали о побеге из богом проклятой Аривадии. И все же никто не мог представить, что случится в дальнейшем, даже сам новоиспеченный властитель.

Мориум вот уже на протяжении нескольких лет сам ничего не решал, его разумом полновластно руководили голоса. Он не знал, откуда они взялись в его голове, но беспрекословно выполнял все их требования. Чаще всего команды отдавали Уверенный и Мудрый голоса. Но сейчас они молчали, а Грозный голос, который редко доводилось слышать Мориуму, молвил. Его слова были безумны и жестоки. Мориум пытался сопротивляться его воле, но не смог и начал исполнять суровые приказания.

Аривадия была обречена, но когда удалось отбить наступление Тарунта, об этом никто еще не задумывался.  Найлиус организовал в стране праздник, люди радовались своему спасению и беззаботно чествовали князя, который защитил их свободу. По истечении нескольких месяцев жизнь в Аривадии вернулась в свое русло. Но кое-что измелись в жизненном укладе государства. Преступников ловили, даже когда те не оставляли свидетелей. В обществе росла подозрительность к власти, а это в свою очередь привело к охоте на инакомыслящих. Всего за год Аривадия стала тоталитарной страной с абсолютной властью монарха. Найлиус видел все, что происходит в его королевстве и жестоко карал неверных, не выходя из дворца. По мере того как тревога жителей усиливалась, паранойя их правителя тоже набирала обороты.

Найлиус знал, что пока царь Олдонии владеет таким же оружием, эта страна является их потенциальным врагом. Не дожидаясь пока Олдония нанесет первый удар, Найлиус уничтожил всю их королевскую семью. Однако принца Ланданикса найти ему так и не удалось. Наблюдая в свой смертоносный щит, князь подробно изучил политическую ситуацию в Олдонийской столице и всех островных территорий вокруг нее, пока не понял, что у царя никогда не было сына по имени Ланданикс, и он никогда не обладал подобным оружием. Найлиус осознал это слишком поздно. Наместники погибшего царя Олдонии, узнав, на что способен князь, прекратили все контакты с Аривадией. Тогда Найлиус начал планировать захват этой страны.

Его планы не успели осуществиться, поскольку через год княжество Найлиуса прекратилось вместе с его жизнью, ибо у правителя с такими возможностями не могло быть сторонников среди подчиненных. Новый князь тоже ненадолго задержался у власти. Ни один последующий монарх не умер своей смертью. Череда дворцовых переворотов накрыла страну, пока к власти не пришел безумец. Мориум, так звали последнего правителя Аривадии, истребил всех до последнего жителей страны, а после чего совершил самоубийство.

Прошло еще пять лет, и Тарунта второй раз попыталась захватить страну. Теперь их армия состояла исключительно из заключенных, приговоренных к каторге или казни. Технологии Тарунта шагнули вперед, и солдаты были вооружены уже нарезным оружием, хотя генералы знали, что и оно не поможет если Аривадия отразит их атаку прежним способом.

Солдаты вошли в столицу без преград, это был город-призрак без единого жителя. Повсюду можно было увидеть странные синие пятна, а в воздухе стояла гнетущая тишина. Двум лейтенантам, обследовавшим дворец, тоже было не по себе, везде мерещились приведения.

– Забираем все ценное и уходим – сказал один из них, тревожно озираясь по сторонам.

Второй, подойдя к трону, увидел кинжал со щитом, которые имели необычный для метала оттенок. Лейтенант снял карабин с плеча и нагнулся, чтобы поближе рассмотреть их. Решив, что это будет полезным материалом, он положил находку в мешок, где лежали украшения и другие образцы холодного оружия из драгоценных металлов, предназначенные для переплавки.

***

Пак внимательно всматривался в дебри тайги. В руке он сжимал цевье автомата, а по телу шла дрожь. Сейчас он жалел, что не взял тогда больше патронов, когда наткнулся в лесу на заброшенный военный склад. Пак сильно удивился, что склады с оружием никем не охранялись. Не справившись с соблазном, он все же прихватил с собой один автомат для охоты. Силы были уже не те, чтобы ходить на кабана с самострелом. То, что он отступил от своих принципов, спасло его, когда эти твари в первый раз напали на него в лесу.

Пак жил в лесу один, отшельником он стал еще много лет назад. Когда-то Пак был главой крупной фирмы, которая потом разорилась. Можно было бы продолжить жизнь рядовым жителем города, если бы не инвестиции, вложенные в его дело одной влиятельной бандитской группировкой. В один день, пересмотрев свои взгляды на жизнь, и чтобы скрыться от долгов, он ушел жить тайгу. Поначалу было тяжело, но потом приспособился и поклялся навсегда отказаться от человеческих благ. Раньше бывало, встречал в лесу туристов или геологов, а потом люди вообще перестали заходить в места его обитания. Уже около десятка лет Пак не имел контактов с цивилизованным миром. И вот однажды появились эти твари.

Первый раз ему удалось отбиться от них. Он был поражен их внешним видом, отдаленно они напоминали людей, но что-то мерзкое в них намекало на то, что оные создания не могли быть делом рук божьих. Больше всего Пака потрясла живучесть этих существ. Целую обойму он выпустил в одного из них, и у того хватило сил чтобы скрыться. После встречи с ними Пак в ужасе побежал к себе в хижину, чтобы перезарядить автомат. Когда он добежал до своей лачуги, то увидел вокруг нее еще парочку тварей, но эти не были похожи на тех первых. Они имели маленькие конечности и буквально ползали по земле, поедая урожай на его огороде. Пак схватил топор и хотел зарубить одного из них, но удар со всех сил нанесенный им, не оставил на существе ни следа, настолько прочной была его кожа. Однако это действие помогло ему согнать их, они убежали и спрятались где-то в чаще.

Прошло уже много дней после тех событий. Пак собрал припасов, прихватил с собой все патроны и решил направиться к ближайшему населенному пункту, который находился весьма далеко. За многие годы, прожитые в тайге, Паку не составило труда добраться до него. Ситуацию осложняло то, что ему приходилось избегать химер, как он их назвал. Чем ближе он подходил к поселку, тем меньше встречал хищников, но все больше попадалось травоядных химер. Их неестественно розовая кожа то тут, то там блестела на фоне зелени. Но потом и зелени в лесу становилось меньше, все чаще попадались голые объеденные деревья, даже травяной покров местами отсутствовал.

Теперь Пак стоял перед нетронутым кусочком некогда непроходимой тайги. Он осторожно следил за зарослями впереди него, пытаясь отследить движения. Пак точно знал, что там прячутся хищники. Травоядные, по всей видимости, их боятся, поэтому логово хищных химер до сих пор покрыто зеленью. Химер может быть там несколько десятков, а у него осталась последняя обойма. Если он сейчас бросится бежать, то они его догонят, но если ему удастся подстрелить одну тварь остальные, испугаются и возможно не станут преследовать. Вдруг Пак услышал шорох. Химере не удалось подкрасться сзади, очередь из автомата остановила ее. Пак несколько раз попал ей в морду, и та завалилась на бок. Потом он снова развернулся и еще несколько минут наблюдал за зарослями. Пора иди, решил он. Молясь, чтобы они не рискнули больше высунуться, Пак начал отступать. Он медленно пятился назад, пока не увидел, что убитая им химера начала подавать признаки жизни, а одна рана на ее теле уже успела затянуться. После увиденного Пак скинул автомат, и без памяти бросился бежать.

В голове была только одна мысль: «я должен предупредить о надвигающейся опасности». До поселка оставалось около пятнадцати километров, Пак пробежал их на одном дыхании. Когда он поднялся в сопку, то перед его взором раскинулся населенный пункт. Переведя дыхания, Пак хотел было продолжить свой бег, но внезапно застыл в ужасе, заметив, что весь поселок имеет странный розоватый оттенок. От безысходности он сел на землю, закрыл глаза и стал ждать своей гибели.

Десять лет назад этот поселок кипел жизнью. Сюда приезжали журналисты, чтобы найти Октия, который подарил миру эликсир бессмертия. На следующий день после того как воскрес отчим Найлина Октий уволился из больницы и уехал к себе на родину, это все что было известно об этом докторе. В личной карточке его родиной значился этот поселок. Но тут Октия не было, и нигде он не числился, вероятно, документы, по которым он устраивался, на работу были поддельными. Вскоре пресса потеряла к нему интерес, ее внимание сосредоточилось на фонтане жизни великолепном монументе, возведенном в столице. В центре фонтана была установлена чаша Октия, а слитая из фонтана вода отводилась по специальным трубам и доставлялась во все уголки планеты. Не прошло и полгода, как все люди стали бессмертными.

Первыми бессмертными стали родные Найлина, но тогда они еще об этом не знали и считали ее лишь лекарством, спасшим их жизнь. После чудесного восстания человека из мертвых, все услышали о целебной чаше. Ей принялись лечить всевозможные болезни. Вскоре врачи начали замечать, что люди испившие из этого святого кубка мало того что навсегда излечивались от болезни, но и вообще переставали стареть. Кроме того все раны, переломы и прочие физические повреждения у них мгновенно заживали. Даже дети этих людей еще ни разу не пившие воды из чаши, все равно обладали подобными способностями. Попытки разобраться, почему так происходит, ни к чему не привели, поэтому все религии мира объявили это чудом. Но секрет все-таки имелся, однако у общества, которое еще не открыло квантовую механику, не изобрело радио и не знало об атомах, не было никаких шансов обнаружить нанороботов, которые и являлись тому причиной.

Людям предстояло узнать еще об одном замечательном свойстве, которое они приобрели благодаря чаше Октия. Если долго голодать, то со временем чувство голода пропадало, а невкусная ранее пища начинала казаться вкусной. В итоге люди становились менее разборчивыми в питании и в гигиене. Из-за отсутствия смертности прирост населения многократно увеличился, это вызвало нехватку еды. Однако людям теперь не нужно было развивать технологии, чтобы получать достаточное количество пищи, можно просто немного поголодать, после чего организм без проблем начинал переваривать даже траву и листья деревьев. Любое мясо в сыром виде так же легко усваивалось, поэтому естественным стало поедание крыс и насекомых.

Человечество сделалось непохожим на себя не только с моральной точки зрения, переустройство метаболизма сказалось и на физическом строении. Облик людей менялся под новые биологические условия. Но дело до этого никому не было, никто не бил тревогу о потери человечности, ибо это слишком сложная мысль, чтобы родиться в голове у нового поколения людей. Перестройка тела оказала влияние на устройство мозга и умственные способности человека резко упали. Численность продолжала расти, и уже даже растительности недостаточно было, чтобы прокормиться. Но человек приспособился и стал питаться землей, при этом внешний вид изменился до неузнаваемости, люди теперь стали похожими на что-то среднее между червем и ящерицей, а интеллект деградировал полностью.

В результате столь кардинальных изменений организма в программе медицинских нанороботов, которые в свою очередь и были ответственны за эти изменения, произошел сбой. Они всячески способствовали выживанию организма даже путем его перестройки, но большое количество так называемых корректировок привело к тому, что организм перестал соответствовать первоначальной конфигурации. Из-за программных ошибок и отсутствия обновления нанороботы начали выходить из строя. В результате у людей, или лучше сказать у тех, кем они теперь стали исчезла искусственная иммунная защита. Весь вид на планете вымер практически мгновенно. В живых осталось только несколько диких племен, живших в отдаленных районах планеты. В их крови были только кровяные тельца и никаких нанороботов. Они продолжали умирать, оставляя потомство, которое в свою очередь тоже было смертно. Фонтан Жизни вместе с чашей Октия остались погребенными в толще осадных пород, и то, что случилось с цивилизацией осталось загадкой для будущих поколений.

***

Виталия осенила мысль, что между хомонидами и древней исчезнувшей цивилизацией есть связь. Хомониды по всей видимости это результат каких-то мутаций, которым подверглись жившие в ту эпоху люди. Чтобы узнать, что их вызвало, надо будет взять пробы с ископаемых останков хомонидов и сделать сравнительный генетический анализ с ДНК человека. Он обязательно этим займется, но уже завтра. Сейчас у него по распорядку вечерняя прогулка. Виталий был рад, что сделал продвижение в своих исследованиях, потому что до этого они были заброшены на долгие годы. Все чем он занимался это время, так это искал, как спасти человечество от неминуемой гибели.

Теория Всего, которую ему вручил Джон, была проверена и оказалась истинной. Она описывала все сущее на самом фундаментальном уровне. Все во вселенной было едино и все должно было умереть. Теория предсказывала, что совсем скоро должен случиться распад вакуума, в результате которого элементарные частицы изменят свои свойства. Это будет вселенский катаклизм, любые энергетические связи будут нарушены и мир превратится в прах. Самое страшное в том, что нет способа это остановить или пережить. Вся планета почти сотню лет была занята поиском решения, но Теория Всего не оставляла шансов выжить, она предписывала гибель как составную часть бытия. Если бы люди по-прежнему умирали своей смертью, возможно, они и не волновались бы так по этому поводу, но привыкшие к вечной жизни не могли с этим смириться. Случится апокалипсис не скоро, еще ни одно тысячелетие можно было бы наслаждаться жизнью, и, тем не менее, грядущее угнетает, особенно когда знаешь, что с тобой произойдет, и когда тебе суждено умереть.

Виталий дольше других занимался этой проблемой. Он забросил все остальные увлечения и сконцентрировался только на поиске лазейки в этой страшной теории. Остальной мир окунулся в религию, люди стали искать духовное спасение. Виталий не верил в душу, он оставался верен только науке. Иногда Виталий чувствовал себя так, будто сам виновен в том, что должно случиться. Он стыдился, что присвоил себе чужой труд и одно время даже искал истинного автора, в надежде, что, может быть, у него есть решение. Однако найти Джона так и не удалось. Виталий ввел данные, которые получил, когда Джон вошел с ним в мыленный контакт. Поиск по базе данных не дал результатов. До сих пор Виталий размышлял, как такое могло быть. Генетический идентификатор, регистрировался при рождении на всей поверхности планеты и даже за ее пределами. Его нельзя было, ни скрыть, ни изменить, ни избавиться от него, и если идентификатора не было в базе данных, то, скорее всего этот человек вообще не существует. Виталий уже жалел, что принял от Джона этот подарок, который так угнетал его в последнее время. Решив отвлечься, Виталий вернулся к своим прежним исследованиям. Он считал, что открытие Теории Всего не повод забросить науку, ведь, сколько еще неизвестных вещей осталось в мире. За сотню лет он впервые испытал чувство первооткрывателя, которое воодушевило его, и он с легким сердцем отправился на прогулку.

К сожалению немногие придерживались того же мнения. Люди стали замкнуты и все чаще посвящали себя различным культам. Большую популярность набирали идеи инваройменталистов, которые предлагали отказаться от технологий. Рождаемость снизилась до предела, люди не хотели давать жизнь своим детям, если им суждено будет умереть. Улицы городов опустели, жители редко выходили из домов. Виталий в отличие от всех неизменно покидал свою обитель и перед сном облетал несколько кварталов. Обычно пустота районов навевала уныние, но сегодня он был даже рад одиночеству. По дороге ему встретились всего три человека. Ни одного строящегося здания не попалось у него на пути. Это ярко демонстрировало упадок в обществе, но хороший настрой Виталия был непоколебим.

Возвращаясь, домой Виталий заметил, как за ним кто-то следит. Он остановился и, зависнув в воздухе, просканировал пространство за шестигранным небоскребом. Там оказался человек. Виталий отправил ему мыленное сообщение: «Я вас заметил. Покажитесь. Что вам надо?». Из-за небоскреба вынырнул человек и на полной скорости подлетел к Виталию.

Со словами: – смерть вестнику армагеддона, – незнакомец выстрелил ему в грудь из револьвера.

На секунду Виталий почувствовал острую боль, но потом нанороботы анестезировали место ранения и принялись заживлять ткани. Гораздо больше времени им потребуется, чтобы растворит пулю, но после нескольких дней дискомфорта Виталий должен будет поправиться. Он не понимал, зачем было использовать такое примитивное оружие, однако четко рассмотрел инваройменталистическую эмблему, выгравированную на рукояти. Инваройменталистов Виталий считал сумасшедшими и решил не искать объяснения случившемуся. Он рванул от нападавшего в глубину кварталов, при этом тщетно пытаясь сообщить о нападении. Сигнал глушился помехами, видимо в арсенале безумца был не только револьвер. Если бы он мог доложить полиции, то преступник был бы мгновенно вычислен и обезврежен, а так приходилось рассчитывать на собственные силы.

Виталий обнаружил, что за ним ведется погоня численностью уже в несколько человек. Отключив навигационный модуль, он взял управление под свой контроль. Стремительно облетая дома, Виталий двигался в ту сторону, где уровень помех был меньше. Пролетая, мимо промышленной зоны он понял, что еще несколько километров и сигнал будет установлен. Вдруг заорала сирена и на зданиях загорелись красные огни, Виталий знал, что это значит: в районе отключили защитные поля Гейзенберга. Его заманили в ловушку, теперь ничто не помешает нанести по нему удар из квантового дезинтегратора. Через миг он ощутил жгучую боль и, в отличие от пулевого ранения, она распространялась по всему телу. Нанороботы пытались помочь Виталию, но это было не в их силах. Ученый погиб, а загадка хомонидов так и осталась не раскрытой.

Даже смерть первооткрывателя Теории Всего от рук религиозных террористов не заставила человечество одуматься. Напротив многие сочли это добрым знаком. Религия еще долго правила умами людей, но потом всем надоело жить в страхе, надеясь на загробную жизнь. Мода изменилась, инваройменталистическое движение распалось, а люди начали искать утешение в развлечениях. Технологии вновь стали развиваться, чтобы предоставить каждому забаву на любой вкус и цвет. Отдельные виды развлечений устаревали, чтобы через века снова вернуться посвежевшими. Никто уже не тратил свою, как им казалось, короткую жизнь на науку, ибо нет смысла познавать что-либо еще, когда все основы бытия уже изучены, измерены, выведены и установлены. Теория Всего ясно говорила, что нет смысла в жизни, так не лучше ли прожить ее в радости. Последним писком моды стали эмоциональные мозговые модули, способные передать не только чувства, но так же всю полноту ощущений и переживаний. Фактически это стало виртуальной реальностью, новым миром, где люди забыли, о том, что их ждет неминуемая катастрофа, и провели остаток жизни счастливыми.

Вселенная погибла. Взорвались звезды, разрушились планеты, распались атомы, вокруг осталась только пустота. Но был некто, наблюдавший за всем этим из безопасного места. Он знал, что у людей был шанс спастись, ведь он сейчас может существовать и они бы смогли. Они прекратили свои попытки постичь природу, остановившись, как им казалось, на законченном логическом описании вещей. Но в природе наряду с логикой всегда есть что-то непознаваемое, это трансцендентные аксиомы бытия, которые обычно постулируются в любых научных теориях. От них никуда не деться. Нет смысла искать способ постичь аксиомы, ведь чтобы их объяснить, нужны другие аксиомы. Если бы люди продолжили свои поиски самостоятельно и не опустили бы руки из-за предначертанного, то со временем они пришли бы к решению. Это решение было неочевидно, и обычный разум со всеми его прихотями не смог бы его распознать, для этого необходимо было развить иные алгоритмы мышления. Все что требовалось от людей это стремление к совершенствованию, тем чем они и занимались, до того как не узнали о грядущем. То, что ими было упущено – переход на новую стадию бытия – этот процесс невозможно описать словами, потому что в нем замешена неотъемлемая часть мироздания, так нелюбимая нашей логикой: необъяснимость. Только Ему понятна возможность, которую они упустили.

Его называли по-всякому: Дьяволом, Искусителем, Разрушителем миров. Некоторые особо наивные считали его Богом, небесным покровителем. Они строили храмы, молились ему, в надежде просили сотворить чудо. Сам он представлялся по-разному. В запасе у него было множество имен, среди них встречались и такие: Утренний Ветер, Ланданикс, Октий, Джон. Однако никем из всех выше перечисленных, он не являлся. Даже понятие сверхразум по отношению к нему было слишком примитивным. Для каких целей он ставил эксперименты над мирами? Это не дано кому-либо понять, ведь он существо из той самой непознаваемой области, где помимо него обитают только константы и аксиомы. И вот сейчас, переведя свой взор на другую вселенную, он заготовил новые подарки.

© Лихачев С.С. 2010 г.